Рассматривается специфическая роль количественных методов в формировании знания о социокультурной среде. Особое внимание уделяется мониторингу как технологии, основанной на использовании количественных методов. Раскрываются преимущества, которые открывает применение мониторинга в познании социокультурной среды и управлении происходящими в ней процессами. Подчеркивается, что существуют ограничения в использовании этого инструментария. Предлагаются конкретные направления внедрения мониторинга в качестве инструмента исследования социокультурной действительности.
Summary
The main object of this article is to research the specific role of quantitative methods in forming knowledge about social-culture environment. The special attention is given to monitoring technology on the basis of quantitative methods. Application of monitoring has some advantage in the field of study cultural environment and management of its processes. Otherwise there are some limitations of application of this instrument. The author offers the specific ways to application of study cultural environment.
Специфичность социокультурного пространства как объекта исследования определяющим образом сказывается на методах, с помощью которых выстраивается процесс познания. Эта специфичность проявляется прежде всего в том, что исторически в социокультурном познании раскрытие причин явлений и поиск истинности знания происходил под влиянием интуитивной сферы за долго до того, как появились научные теории, пытающиеся объяснить закономерности социокультурного развития. Детерминанта интуитивного знания, основанного на обыденном сознании, сказывается и сегодня в выборе методов постижения социкультурной реальности. А поскольку в обыденном сознании отсутствует четкое разграничение познавательного и ценностно-оценочного отношения к действительности, особую роль приобретают ценностные позиции исследователя, сформированные помимо других составляющих и обыденным сознанием, довлеющим над исследователем помимо его воли. Это, несомненно, влияет на процесс познавательной деятельности. В социокультурном познании огромную роль играет личность исследователя, его академические знания, исследовательский опыт, интуиция, общий культурный уровень. Такая субъективизация познания может иметь как положительные, так и отрицательные последствия, от гениальных прозрений до дезориентирующих пророчеств.
С другой стороны, само содержание социокультурного знания рассчитано на то, что оно должно быть воспринято не только группой специально подготовленных людей, но обществом в целом. Отсюда следует тривиализация социокультурного познания и отсутствие в нем установки на жесткие критерии, характерные, например, для естественнонаучного познания.
Аргументы против применения строгих количественных методов в процессе познания культурной реальности часто связываются с особой формой явлений, процессов, мотивов, смыслов данной среды познания, имеющих духовную природу и поэтому слабо поддающихся количественным измерениям. Это замечание заслужено, если речь идет о применении количественных методов, игнорирующих специфику среды, вульгарной попытке строить социальное знание по аналогии с естественнонаучным. Но, с другой стороны, абсолютизация уникальности, неповторимости социокультурных явлений приводит к описательности и субъективизму в процессе познания культурной реальности.
Представляется, что культурологи, ограничиваясь теоретическими методами познания (абстрагированием, идеализацией, типологизацией, сравнением и т. д.) искусственно обедняют исследовательский аппарат. Это
положение становится все более заметным в эпоху информатизации, когда социальное познание испытывает мощную интервенцию со стороны естественнонаучного знания, как бы примеряя стандарты, эталоны и идеалы научности. Влияние естественного знания, техники и особенно информационных наук стимулирует в социальных науках стремление к большей точности, строгости анализа использования количественных методов, что приводит к раскрытию ранее не замечавшихся исследователями сторон явлений и процессов культурной практики. В этом контексте следует воспринимать появление нового исследовательского инструментария в виде социально-информационных технологий, многие из которых строятся именно на использовании количественных методов. Причем, желание или нежелание культурологов принимать или отвергать этот инструментарий не может повлиять на объективное существование этих технологий и активное использование их в социокультурной практике. Применение социотехнологий можно считать глобальной тенденцией современности, поэтому перед исследователями стоит задача осмысления позитивных и негативных последствий технологизации культурного пространства в ракурсе соотнесения теоретического и эмпирического знания.
Не спорим, что, в культурологии многие теоретические концепции обладают известной свободой от эмпирического знания, основываясь на очевидных фактах, интерпретациях, включенном наблюдении и т. д. Но нельзя отрицать также и того, что теоретические построения, не подтвержденные анализом фактических данных, обедняют процесс познания социокультурной реальности. В этой связи представляется особенно интересным подробнее остановиться на характеристике мониторинга как технологии сбора и анализа фактических сведений о состоянии социокультурной среды, перспективах ее развития, в основе которой лежат количественные методы оценки исследуемых объектов.
Под мониторингом принято понимать комплексный метод познавательной и предметно-практической деятельности, направленный на непрерывное слежение за состоянием объектов социальной среды по заранее заданным параметрам с целью анализа состояния среды и ее контроля, позволяющий осуществлять эффективное прогнозирование и выработку оптимальных социально значимых решений.
Мониторинг, благодаря таким качествам как
- предоставление об объекте наблюдения сведений по набору индикаторов, обеспечивающее комплексность представлений об объекте и позволяющее учесть различные векторы развития наблюдаемой ситуации;
- оперативность получения информации, дающая возможность своевременно принимать управленческие решения;
- систематичность и неслучайность сведений, характеризующих объект, что повышает вероятность прогноза развития ситуации;
- наглядность представления сведений, полученных в ходе исследования (в мониторинговой аналитической справке установленные зависимости представляются в виде графиков, таблиц, диаграмм и т. д.), что облегчает аналитическую работу;
- стандартность процедуры проведения мониторингового исследования (технология мониторинга подразумевает жесткое следование всем предписанным этапам) и формы представления полученной информации (существуют нормы вывода статистических данных и требования к созданию заключительной мониторинговой справки), что повышает культуру получения экспериментальных данных, снижает субъективность оценок реальной ситуации, позволяет сделать результаты исследования воспроизводимыми, а в итоге придает большую достоверность выводам исследования, -
расширяет возможности познания социокультурной среды, а факты, полученные в ходе мониторинговых исследований, в большей степени соответствуют общим требованиям к информации (достоверность, объективность, актуальность, своевременность, точность, непротиворечивость и т. д.).
Эмпирические данные вообще в социальном познании и в частности, полученные в ходе мониторингового исследования, как отмечают специалисты в области теории познания, имеют отношение к объяснению и теоретической деятельности, в культурологии в том числе:
- наличие их в арсенале исследователя способствует выработке более богатых мыслительных образов соответствующих объектов;
- они позволяют представить составные части и основные характеристики изучаемого объекта,
- помогают вводить в научный оборот новые, часто междисциплинарные понятия,
- оперирование фактическими количественными сведениями позволяет двигаться в познании от конкретных проявлений к сущности и от сущности к ее частным случаям,
- данные, полученные эмпирическим путем, дискредитируют чисто спекулятивный подход,
- использование фактических данных позволяет добиваться согласованности теорий с массой накопленных фактов,
- методики получения фактических данных вносят вклад в правила и процедуры исследования,
- показатели, шкалы, рейтинги, в частности являющиеся инструментарием мониторинга, могут иметь собственное теоретическое и практическое значение.
Мониторинг помогает формированию объективных позиций исследователей, так как в нем реализуется многофакторный подход к познанию социокультурной среды: ведь наблюдение за изменениями состояния объектов социокультурной среды проводится по системе индикаторов, то есть статистических, фактических или смысловых единичных показателей, характеризующих состояние и тенденции развития наблюдаемого объекта. Для современной России, социокультурная среда которой по мнению специалистов, объясняющих социальные процессы с позиций синергетической теории, характеризуется как близкая к "точке бифуркации", многофакторный подход и многофакторная парадигма познания приобретают особенно важное значение. Развитие современной науки все глубже и теснее связывается с выяснением концептуального смысла и значения понятия "нелинейная многофакторная модель" для понимания перспектив гносеологии. В предметных многофакторных моделях интегрируются результаты и достижения философии, математики, логики и конкретных наук. Само развитие многофакторной парадигмы требует нового математического аппарата, соответствующего уровню сложности междисциплинарных проблем. Логика многофакторного подхода формируется и реализуется как учение о многомерном мышлении, ассимилирующее фундаментальные достижения методологии науки и математической логики. При этом абстрактно-теоретический и конкретно-исторический уровни абстрактности нелинейного объекта рационально "увязываются" в единое целое. Поэтому столкновение понятия "предметная многофакторная модель" и реальной действительности означает выход за границы разведения теоретических схем, разработанных в свете требований классической однофакторной парадигмы. В процессе формирования многофакторной парадигмы идет выработка точных методологических представлений о строении, свойствах и закономерностях развития систем научного знания о современном обществе.
Мониторинг реализуется с помощью современной компьютерной техники, которая дает возможность обрабатывать и передавать огромные объемы информации на массовую аудиторию, преодолевая практически безграничные расстояния и временные барьеры. Использование технических средств оказывает влияние на процесс познания, заставляя исследователя мыслить другими категориями, меняя его взгляды на действительность, приводя к "машинизации" сознания.
Мониторинг в отличие от многих других эмпирических методов гарантирует высокое качество измерений, так как предполагается, что статистические показатели, характеризующие состояние объекта снимаются непрерывно в течение всего срока наблюдения, таким образом, исключается случайность. Собранные сведения проходят математическую обработку (обязательные процедуры ранжирования, корреляции и экстраполяции), обеспечивающую получение непротиворечивых данных, характеризующих исследуемый объект.
Мониторинг имеет большое преимущество перед другими исследовательскими методами, основанными на количественных измерениях, которые в погоне за точностью измерения жертвуют факторами, не подлежащими четким формальным оценкам. В результате применения таких методов познавательный результат становится ничтожным. Мониторинг - это технология, позволяющая зафиксировать появление не типичного объекта в поле зрения исследователя, требующего отдельного объяснения. Именно такие специфические объекты, не укладывающиеся в общепринятые границы, и вызывают интерес исследователя, потому что, как правило, в число таких исключений входят либо новые элементы изучаемой среды, либо отмирающие. Процессуально, для того чтобы "не потерять" эти не типичные проявления в наблюдаемом объекте, в номинативную шкалу, логически описывающую исследуемый объект, вводят графу "другие" или "не определено".
Применение в мониторинге количественных методов создает возможность эмоциональной нейтральности. Это важно, так как в социальных науках в целом и в культурологии в частности познавательное отношение к действительности переплетается с оценочным к ней отношением. Объекты культурологического познания выступают как ценности, т. е. имеют и для исследователя, и для воспринимающего результаты исследования общества человеческое, культурное, нравственное, эстетическое значение. Это делает нейтральность познания почти не возможной. Использование мониторинга как формального метода открывает свободное от авторитетов, школ, идеологий и других факторов поле для исследования.
Мониторингу присуща функция прогнозирования, которая основывается на адекватном, надежном, всестороннем описании и относительно полном объяснении явлений социокультурной среды. Процедурно этой функции соответствует такая математическая операция, заложенная в мониторинговом исследовании, как экстраполяция, то есть перенесение закономерностей, замеченных на одном массиве, на не исследованный массив. Построение прогнозов всегда ценилось в социальном знании, поэтому появление инструмента, позволяющего строить прогноз развития социокультурной среды на научной основе, устанавливать тенденции развития социокульурных объектов представляется весьма важным достижением в области познания.
Мониторинг помогает выявить социальную детерминацию в развитии объекта исследования, так как позволяет упорядочить его количественные характеристики критерии и, благодаря процедуре ранжирования, устанавливать приоритеты в собранном массиве данных.
С помощью процедуры корреляции мониторинговые исследования помогают установить причинно-следственные связи между собранными фактами.
В целом можно заключить, что мониторинг позволяет применять полученные эмпирические данные о состоянии социокультурной практики и использовать их как познавательные ценности, добиваясь приближения к истинности познания, точности, строгости, доказательности, обоснованности. Перечисленные потенциальные возможности мониторинга как исследовательского метода уже сейчас позволяют эффективно использовать его на многих исследовательских направлениях, в частности выявлять многообразие социокультурной среды; раскрывать приоритеты общественных интересов; находить оптимальные пути решения управленческих задач; своевременно прогнозировать возможные социальные конфликты и пути их преодоления; развивать медиационные связи, способствующие взаимодействию различных полюсов социокультурной действительности и т. д. Об этом свидетельствуют сотни мониторинговых исследований, проводимых ежегодно сетью государственных служб мониторинга, которая в России строится на основании двух принципов:
1) принадлежность органов мониторинга к иерархическому уровню управления (по этому признаку формируются мониторинговые службы при Правительстве РФ, ведомственного и отраслевого подчинения: при Министерстве обороны, Министерстве чрезвычайных ситуаций, Министерстве внутренних дел, Министерстве иностранных дел, Федеральной службе безопасности и т.д.; окружные; региональные; городские; районные);
2) вид объекта мониторинга (по этому признаку формируются пожарные, пограничные, метеослужбы, экологические и другие мониторинговые службы).
Информация, которая ранее была закрытой, теперь частично открывается для общественного использования. В последние десятилетия мониторинговые исследования проводятся крупными СМИ, общественными фондами и политическими движениями, аналитическими подразделениями отдельных организаций. К наиболее емким и эффективным из них относятся исследования Всероссийского центра общественного мнения (ВЦИОМ), Фонда общественного мнения (ФОМ), Независимого исследовательского центра "Российское общественное мнение и исследование рынка" (РОМИР) и ряда самостоятельных исследовательских компаний, объединенных на сайте monitoring.ru. Исследования этих организаций проводятся с соблюдением всех норм международного кодекса проведения социологических и маркетинговых исследований, принятых Международной Ассоциацией Исследователей Общественного Мнения (WAPOR) и Европейским Обществом Исследователей Общественного Мнения и Маркетинга (ESOMAR). Это означает, что с точки зрения использованных методик сбора, обработки и анализа результатов исследований эти организации соответствуют современному уровню развития социотехнологий, а число их интервьюеров исчисляется тысячами человек, что позволяет считать выводы проводимых ими исследований репрезентативными.
Вместе с тем существуют объективные трудности, ограничивающие применение мониторинга. Во многом эти трудности предопределены скромной ролью экспериментальных методов, использующих количественный инструментарий для исследования культурной реальности. Исследуемые объекты трудно поддаются формализации из-за сложной системы связей с другими объектами и высокой степени случайности их проявлений, которые трудно просчитать, многофакторности и разноуровневости детерминации поведения отдельных людей и социальных групп, процессов, явлений и т. д. Следует согласиться с мнением специалистов, изучающих соотношение экспериментального и теоретического в социальном знании, о том, что в социальной среде вообще сложно создать контролируемые условия, а, следовательно, сделать точные замеры, поэтому измерение объектов социокультурной реальности носит характер познавательного идеала со всеми вытекающими последствиями: условности представлений об идеальном, недостижимости идеала и т. п. Хотя само понятие идеального важно в осуществлении мониторингового исследования, так как именно на представлениях об идеальном состоянии объекта наблюдения основывается такая существенная процедура мониторинга как построение сравнительных шкал, позволяющих оценить состояние и перспективы развития объекта исследования.
Однако познавательные качества мониторинга, как, впрочем, и других эмпирических методов, не должны поддерживать иллюзии исследователей о неограниченных возможностях этого инструмента: например о том, что с помощью мониторинга можно получить полное описание объекта, выразить все его содержание, получить ответы на все исследовательские вопросы и проверить все гипотезы. Мониторинговое исследование априори предполагает моделирование реальной ситуации, выделение только тех сторон в характеристике объекта, которые соответствуют задачам данного исследования, а значит, заведомо обедняют действительную картину. (Известный факт, подтверждаемый Т. Заславской, Ю. Левадой, Н. Лапиным, - даже в самых представительных мониторинговых исследованиях общественного мнения никогда не учитывается позиция как минимум 10% россиян). Как любая модель, мониторинговое исследование упрощает реальную ситуацию. Кроме того, не все социокультурные объекты могут быть подвергнуты эмпирической интерпретации вследствие уже упомянутой сложности формализации их содержания и спонтанности проявления связей с другими объектами среды. Возможна также потеря ценной информации, искажение смыслов и значений фактических данных из-за барьеров в понимании респондентами вопросов, сформулированных исследователями (в случае проведения мониторинга в виде конкретно-социологических исследований), а также в процессе выражения через индикаторы существенных черт изучаемых объектов, что характерно для лингвистических процедур в целом.
На погрешности мониторингового исследования влияет поведение респондентов (в случаях, когда сами люди, мотвы их поведения и т. д. оказываются объектами изучения). Иногда они выражают мнение далекое от их истинных интересов, потому что включаются механизмы психологической защиты: люди часто прибегают к рационализации проекции, отрицанию, компенсации, маскировке, сокрытию подлинных мотивов.
В российском обществе, состояние которого многие специалисты определяют как транзитное, характеризующееся неопределенностью, хаотичностью во всех сферах жизни, усилением влияния неформальных институтов и неписаных правил социального взаимодействия, человек ощущает себя незащищенным от внешнего влияния. В таких условиях происходит изменение в представлениях о критериях, стандартах научности, в значительной мере определяющихся своеобразной релятивизацией всего общественного сознания, резким ослаблением ориентации на какие-либо абсолюты. Такое общество мало способствует ориентации на какие-либо регулятивы, нормы, эталоны познавательной деятельности. Отрицательное влияние на представления о критериях научности оказывает низкопробная массовая культура, совершившая экспансию в духовную жизнь российского общества.
Незащищенный от внешнего влияния человек становится объектом манипулятивного воздействия с помощью социально-информационных технологий, в частности мониторинга. С помощью мониторинга создается модель реальной ситуации. Причем, как любая модель, мониторинг упрощенно представляет действительность, главным образом отражая устойчивые стереотипы, бытующие в общественном сознании, и в этом априорно проявляются манипулятивные качества данной технологии.
Мониторинг как технология выявления объективных данных обеспечивает подготовительный этап манипулирования, подразумевающий изучение желаний, ожиданий, интересов, потребностей различных социальных групп, а, следовательно, он открывает манипулятору приоритет в доступе к информации.
Манипулятивному воздействию открыты такие процедурные этапы мониторинга, как выбор места и времени проведения исследования, группы респондентов, набор индикаторов, по которым осуществляется слежение за объектом. Широкие манипулятивные возможности открываются на этапе комментария результатов мониторингового исследования. На этом этапе манипуляторы используют многообразный арсенал средств, помогающих осуществлять отвлекающие действия, действия по введению в заблуждение и направленные на вхождение в доверие, а также действия, представляющие собой подмену одного другим.
Анализ процесса манипулирования показывает, что освободиться от манипуляций нельзя: манипуляции часть процесса управления обществом. Однако природа человека противится обману, и с этим должны считаться политики, использующие этот инструментарий для достижения своих целей. Применение мониторинга расширяет перспективы манипулирования, но эта же технология может быть использована для минимизирования его влияния. Мониторинг, предоставляя факты о социокультурной действительности, мотивирует познавательную деятельность, помогает развивать информационную культуру личности и общества, т. е. создает условия для того, чтобы человек в потоке информации имел возможность найти подлинно научное социальное знание, подчиненное таким эпистемологическим требованиям как: обнаружение скрытого за кажущимся, выявление структуры социальных объектов, их действительных функций и причинно-следственных связей.
Итак, даже принимая упреки некоторых исследователей в том, что количественные методы приводят к обеднению и огрублению картины социокультурной действительности и потере ценных результатов теоретического знания, нельзя не согласиться, что без них происходит отрыв теории от социальной реальности, даже схоластическое ее вырождение. Использование мониторинга как технологии, строящейся именно на количественных методах, раскрывает широкие познавательные возможности, направленные на самопознание общества и личности, раскрытие закономерных связей, отношений в их структурном, развивающемся взаимодействии. И хотя измерительные технологии трудно реализовать: они, как правило, высокозатратны, их внедрение требует специальных знаний и т. д. На наш взгляд, это не должно означать бесперспективности подобной задачи. Скорее нужно задуматься о других методических и ресурсных возможностях. Например, трудности проведения собственных мониторинговых исследований не исключают возможности использовать в культурологической практике результаты мониторинга, проводимого другими организациями: МЧС, ВЦИОМ, крупными СМИ и т. д., частично такими сведениями делятся даже органы государственной безопасности. Факты, почерпнутые из этих исследований и подкрепленные количественными показателями, <
|
